Человек смотрел на заснеженную реку, на темнеющий вдали лес, на поднимающиеся к небу клочья тумана, два года он здесь, в Богом забытой Сибири, в Жиганском зимовье, битый кнутом, лишенный почестей, имений, орденов...
Раньше его стерегли денно и нощно, а теперь и думать об этом забыли, Впрочем, о побеге он и не помышлял, но мысли, мысли! От них никуда не денешься. "'После столицы какая это жизнь, - думал он, кутаясь в тулуп. Иной раз привезут казаки вина казённого, напьёшься зело - сердце и отмякнет. А утром опять думы печальные. Недавно слухи дошли, что "светлейший" Меньшиков тоже всего лишился, сослан и уже в горестях опочил, вор... Одной золотой и серебряной посуды, сказывают, взяли от него в казну двести пуд, да денег тринадцать миллионов! А города... А дворцы. И наворовал же покойник!
Сызмальства был с Петром Алексеевичем, во всём умел угодить. И бивал его император, и увещевал - всё едино, ворует. Сказать по правде, все они воровали. Брал и он, когда способно было. Редко кто из сенаторов миновал суда или подозрения в делах нечистых... Раз в Сенате, слушая доклады о лихоимстве, блаженной памяти Пётр Алексеевич из себя вышел и сгоряча тотчас велел издать указ, что уворовавшему из казны токмо на стоимость верёвки - петля! А что на это ответил Ягужинский? Вы, мол, ваше величество, хотите императором остаться один, без подданных? И что-де все мы воруем, токмо один приметнее другого. Император аж захохотал от такого охальства! Отходчив был покойник. Господи, прости грехи наши! Ныне на престоле Анна Иоанновна. Может, узнает про его заслуги, да облегчение какое сделает.."
Этого человека звали Григорий Григорьевич Скорняков-Писарев. Данными о датах его рождения и смерти автор не располагает. В 1796 г. Скорняков-Писарев был рядовым бомбардиром, затем, после взятия Азова, служил в Италии при князе Урусове, а впоследствии был назначен в Берлин. Вернувшись в Россию в 1799 г. служил в лейб-гвардии Преображенском полку. В 1715 г. он произведён в капитал-поручики этого полка, затем преподавал в Морской Академии артиллерию. В 1718 г. он участвовал в "страшных розысках" по делу бывшей царицы Евдокии Фёдоровны Лопухиной, первой жены Петра, сосланной в Суздальский женский монастырь в 1699 г. и её отношении к мойору Петру Глебову. Исполняя обязанности следственного судьи, он доставил опальную царицу в Москву и, угождая императору, давал советы арестовывать людей мирского и духовного звания, чтобы открывать "воровство". Когда выяснилось, что царица завела любовную связь с Глебовны, в чём она призналась на допросе, последнего посадили на кол на Красной площади. Исполняя приказ Петра, Скорняков-Писарев высек в монастыре 50 монахинь. В конце 1720 г. он уже полковник, и указом императора назначен комендантом в Полтаву и Переволочну. В том же году, по получении чина генерал-майора, стал начальником Морской Академии. Имея широкое по тому времени образование, Скорняков-Писарев выпустил сборник чертёжей по механике под названием "Практика художества статического или механического". За ревностную службу, в 1722 г. император назначил его обер-прокурором Сената. Тогда же начались его словесные перепалки с Шафировым и Ягужинским. Дело доходило до нецензурной брани и, хотя обер-прокурор вывел на чистую воду Шафирова за финансовые злоупотребления, Пётр за ругань в Сенате разжаловал его в солдаты "с отобранием деревень". Однако император не любил терять способных людей и определил бывшего прокурора следить за работами на Ладожском канале.
Вскоре выяснилось, что Скорняков-Писарев не справился с поручением, однако по случаю коронации Екатерины I был отчасти прощён, что видно из резолюции Петра, написанной в марте 1724 г.: "Сказать что он за дерзновение брани в Сенате довольно наказан и в старый чин достоин был бы, но в канальном деле потачка и недосмотр...но для нынешнего торжества дается чин полковника и половина взятых деревень". Позже Скорняков-Писарев был произведён в генерал-майоры и стал вновь обер-прокурором, 27 января 1725 г. Пётр умер и на престол вступила Екатерина II. В этот короткий период фактическим правителем оставался ментиков, желающий выдать свою дочь Марию за Великого князя Петра Алексеевича (впоследствии Петра II ) и, тем самым укрепить своё положение. Согласие на этот брак от уже больной Екатерины было им получено. Казалось, Меньшиков был непоколебим, но его враг Толстой составил против него заговор с Бутурлиным, Скорняковым-Писаревым, Нарышкиным, Долгоруковым, Ушаковым и генерал-полицмейстером Санкт-Петербурга А.М. Девиером. О последнем Читатель узнает ниже.
Основной целью заговора было помешать браку Марии с великим князем, 16 апреля 1727 г. из-за неосторожного поведения Девиера. Меншиков узнал о заговоре и именем лежащей при смерти императрицы назначил следственную комиссию над Девиером. Последний при пытке выдал остальных соучастников. Заговорщики были жестоко наказаны и отправлены в различные места ссылок. Скорнякова-Писарева сослали в Сибирь и в конце 1728 г. он оказался в Жиганском зимовье, где пробыл до начала 1731 г., когда автор впервые познакомил его с читателем.
1731 г. стал переломным в его судьбе, т.к. Сенатом было определено в Охотске, основанном в 1647 г., открыть настоящий порт. В поисках подходящей кандидатуры вспомнили о Скорнякове-Писареве, которому и было поручено это непростое дело. Особым указом Сената от 27 апреля 1731 г. он был утверждён в должности начальника Охотского порта и получил инструкцию из 33 статей. По указу Сената Скорняков-Писарев в Охотске должен был построить пристань с малой судовой верфью и несколько судов "для обыкновенного переезду на Камчатку и в другия места служилым людям и купцам" , открыть школу "не для одной грамоты, но и для цифири и навигации".
Кроме того, в Указе говорилось: "... жалованье ему положено 300 рублёв в год, да хлеба всякого, каким он хочет взять, по сту четвертей, и вина простого по сту вёдер в год,"Задержанный в Якутске, Скорняков-Писарев не мог сразу приступить к обязанностям, но в конце 1731 г. и до весны 1732 г. он делает свои первые шаги относительно устройства края. Вероятно начальник поста оставался бы в Охотске и далее, если бы не якутский воевода Ф.И.Жадовский, назначенный на воеводство 28 апреля 1730 г. Этот человек поистине оправдывал свою Фамилию патологическим воровством и мздоимством и, "забыв страх божий и свою присяжную должность", чинил "богомерзкие и проклятые корысти". Дело дошло до того, то он не отправил в голодающий Охотск 11670 пудов хлеба и начальник порта вынужден был разделить оставшийся между горожанами, Жадовский не прислал в Охотск необходимые для строительства железные изделия.
Скорняков-Писарев подал жалобу в Иркутск, где в то время вице-губернатором был А.И. Жолобов - фигура подстать Жадовскому, казненный 1 июня 1736 г. в Петербурге. Из предписания, доставленного в Якутскую воеводскую канцелярию 19 Февраля 1733 г. видно, что Иркутская провинциальная канцелярия предписывает командиру Охотского порта Г.Г.Скорнякову-Писареву вместе поручиком Кузьмой Шкадером и канцеляристом Портнягиным указами от 1732 г. выехать в Якутск для производства следствия. Эти охотского начальника уже в Якутске, куда он прибыл весной 1732 г. по делам. Для руководства работами в Охотске Скорняков-Писарев отправляет штурмана Ивана Бирева с отрядом из 22 человек. Бирев расчистил дорогу, приготовил лес для будущей 2 Камчатской экспедиции В.Беринга, построил 12 изб, а в феврале 1733 г. спустил на воду 14 речных судов для сплава провианта. Сам Бирев оставался правителем Охотска до прибытия осенью 1734 г. капитана М.П. Шпанберга). Получив указ, Скорняков-Писарев приступает к следствию по делу Жадовского. Это произошло 7 Февраля 1733 г., Комиссия под названием "Канцелярии Якутских следственных дел" закончила работу за три дня, и Жадовский,"не взирая ни на какие бездельные и плутовские оговорки его", арестован, закован и посажен под арест при воеводской канцелярии, находившейся в крепости. К нему приставляется караул из 24 человек под командой штурмана Авраама Дементьева.
В это же время приговор комиссии был зачитан казачьему Голове Алексею Аргунову, сотникам и обывателям г.Якутска. Во время его обнародования денщик расковал Жадовского, а ворвавшиеся в канцелярию казаки и боярские дети во главе с Аргуновым вытолкали караул и следователей из крепости, заперли ворота и отслужили торжественный молебен на площади. Оставшись за воротами, следователи приставили к ним вооруженный караул, а выходящих из крепости арестовывали и пытали. Затем перехватили почту Жадовского,написали жалобу в Иркутск и, в ожидании результата, "занялись деятельно похищением дворовых девок". Трагикомическая история, не правда ли, уважаемый читатель? Ночью 19 февраля возмущённые обыватели во главе с вездесущим Аргуновым по приказу воеводы арестовали следователей. При аресте Жадовский 19 Февраля посылает донесение, в котором предлагает отослать командира порта без суда и следствия в Жиганск.
Вскоре приходит приказ описать имущество Скорнякова-Писарева, но послать его на Вилюй, т.к. в Жиганск уже отправлен бывший вице-президент Коммерц-Коллегии Фик. Однако в ссылке Скорняков-Писарев был недолго, т.к. приехавший в Якутск в качестве следователя по этому делу Беринг, выбирая, видимо, из двух зол меньшее, оправдывает его и освобождает. И Скорняков-Писарев вновь становится командиром порта. Остаток 1733 г., весь 1734 и значительную часть 1735 г. он занимается отправкой в Охотск казаков, моряков, мастеровых, поселенцев и различных грузов. Закончив эти дела, он возвращается в Охотск осенью 1735 г. Прибыв в Охотск, начальник порта увидел, что строительство помещений для правителя, канцелярии и гарнизона не начиналось и он решил заложить потр на новом месте. Как выяснилось, место было выбрано неудачно, из-за чего у него со Шпанбергом начались распри. В таких же отношениях Скорняков-Писарев был с некоторыми сослуживцами и это послужило причиной его отъезда в ЯКУТСК в сентябре 1736 г. Подготовка к экспедиции, тем не менее, шла: строились корабли, на воду были спущены бригантина "Архангел Михаил" и дубель-шлюпка "Надежда», Летом 1737 г. Скорняков-Писарев возвратился в Охотск вместе с В.Берингом, но и с ним у него не было взаимопонимания. Беринг вообше враждебно относился к сибирским властям. Глядя на это, перессорились между собой и его подчиненные. И началась "бумажная" война. В архивах хранится множество документов, подтверждающих это.
Приведу только некоторые из них, «Об обвинении Скорняковым-Писаревым капитан-командора Беринга, капитанов Шпанберга и Чирикова», «О пререкании между Скорняковым-Писаревым и капитаном Шпанбергом» и т. п. и этот список можно продолжить.
Что касается начальника порта, то он обвинялся в разврате, пьянстве и взяточничестве. Поступали на него жалобы и от священников за нецензурные слова в церкви. Слухи о бесчинствах начальника порта дошли, наконец, до Анны Иоанновны и Указом от 13 апреля 1739 г. она отстранила Скор-някова-Писарева от должности.
Новым начальником стал Антон Мануилович (Эммануилович) Девиер, о котором автор упоминал в начале статьи. Сибирский Приказ 28 августа 1740 г. сообщил ему об этом, предписывая немедленно отправиться в Охотск, при отправлении принять присягу и прислать ее в Сенат: "И велено тебе по прибытии в Охотск сменить Писарева и поступать во всём по его инструкции. А Писарева по смене держать под арестом, а о доносах Беринга, Шпанберга и его,Писарева, друг на друга исследовать накрепко, "Вместе с тем Скорнякову-Писареву было приказано во всем повиноваться Девиеру. Девиер выехал в Охотск поздней осенью 1740 г.
Антон Девиер был сыном португальского еврея, перешедшего на службу в Голландию, Пётр взял его к себе из Амстердама, где тот служил юнгой на одном из кораблей, сделал офицером гвардии, затем личным денщиком, а позже генерал-адъютантом. Когда в 1718 г. в Санкт-Петербурге была учреждена должность генерал-полицмейстера. Указом от 27 мая того же года Пётр назначил его на эту должность, снабдив особой инструкцией. При Екатерине I Антон Девиер продолжал выполнять различные поручения и был послан в Курляндию отстаивать российские интересы. После возвращения был удостоен графского титула. Ещё при Петре он получил чин генерал-аншефа. Судьба, однако, распорядилась иначе. 3а участие в заговоре против Меньшикова, он был пытан, бит кнутом и сослан в Сибирь,
Где находился А.М. Девиер в течение долгих 12 лет - неизвестно. По словам историка Ф.Г.Софронова, изучавшего многие архивные материалы, он отбывал ссылку в Якутии, но где, в каком месте - неизвестно. По этому поводу автор предлагает свою версию, у Костомарова, читаем: "Оставшиеся в сиротстве дети А.Д. Меншьикова), по восшествии на престол Анны Иоанновны, были возвращены из ссылки и вступили во все права русского дворянства".
Напомним читателю, что Девиер был женат на А.Д. Меньшиковой, сестре Меншикова и, следовательно, являлся его зятем. Вероятно, некоторое время Девиер находился в Якутии, но не в Жиганске, а, вероятнее всего, на Вилюе. Как родственник Меньшикова, он мог быть перевезён в другое место ссылки, за пределы Якутии, по мнению автора, не позднее 1730 г.
Вступив в должность начальника порта, Девиер увидел, что охотские дела оставляют желать лучшего. Порт был недостроен, служащие в острогах и крепостях давно не получали жалованья, казна пуста, в порту только 12 рублей денег да три пуда муки. Его стараниями, уже в 1741 г. в Охотской экспедиционной слободе было построено 33 избы, 5 казарм, 6 магазинов и кузницы, а в самом городе-канцелярия, "государев двор", 40 жилых домой, казарма, 3 мастерских, 5 лавок, 5 амбаров, часовня и новая церковь. Годом раньше в Охотске открылась первая на Северо-Востоке народная школа, где училось более 20 детей. Именно при Девиере начались первые походы 2-й Камчатской экспедиции. Скорняков-Писарев в 1740 г. был арестован, его имущество конфисковано (часть вещей продана с аукциона, а лучшие отосланы в Сибирский приказ). При следствии были раскрыты все его злоупотребления и составлено донесение о них Сенату, которое было получено за несколько дней до вступления на престол Елизаветы Петровны. Стремясь упрочить своё положение, она помиловала многих государственных деятелей, пострадавших от её предшественников, 1 декабря 1741 г. она издала Указ, поступивший в Охотск 26 июня 1742 г., в котором говорилось: "Обретающимся в Сибири Антону Девиеру и Скорнякову-Писареву вины их отпустить и из ссылки освободить". Оба начальника прибыли в Санкт-Петербург в 1743 г. По Высочайшему указу от 23 апреля 1743 г. им были возвращены прежние чины, ордена и имения, а Девиеру прежняя должность и графское достоинство. Ещё раньше, в 1742 г., Скорнякову-Писареву вернули его имущество из Сибирского приказа...
О первых начальниках Охотского порта С.П. Крашенинников писал, что Охотск "в нынешнее состояние приведён при господах командире Скорнякове-Писареве и покойном графе Девиере". Уже в советский период Охотск стал колыбелью Тихоокеанского флота.
Олег ЧЕРНЕЦОВ